Давид Глориан: Французский Взгляд на Русскую Душу и Любовь

В Москве проходят выставки французского фотографа Давида Глориана

Давид Глориан, французский фотограф, завоевал признание среди музыкантов и танцоров благодаря своим глубоким и оригинальным работам, которые он создает без какой-либо цифровой обработки. Его выставки в Москве пользуются большой популярностью, что свидетельствует о востребованности его творчества в России. Однако не только любовь к искусству привела Давида в нашу страну. Его постоянная муза и супруга, Юлия, является неотъемлемой частью его жизни, и теперь пара живет, перемещаясь между двумя странами. В этом интервью мы погрузимся в удивительную историю их любви, преодолевшей множество препятствий, а также узнаем секреты мастерства знаменитого фотографа.

«Я представитель старой школы»

Когда вы впервые взяли в руки камеру и как вы начали работать фотографом?

Мое знакомство с камерой произошло еще в детстве благодаря родителям. Однако серьезно фотографией я занялся в студенческие годы, обучаясь в Институте искусств в Лилле. Судьбоносной стала встреча с Карлом Кордоннье, известным французским фотожурналистом и основателем агентства Daily Life. Именно он вдохновил меня развиваться в этом направлении, и я начал работать фотокорреспондентом, снимая театральные постановки, концерты и фестивали. Впоследствии мне посчастливилось сотрудничать с Питером Линдбергом, культовой фигурой в мире модной фотографии, проводя совместные мастер-классы.

Кто из мировых знаменитостей первым оказался в вашем объективе?

Безусловно, это была Ванесса Паради. Я снимал ее на концерте. К сожалению, снимки оказались не идеальными, так как, вероятно, из-за предыдущего негативного опыта с фотографами, она специально создала очень сложное освещение. Это затрудняло получение качественных кадров. Тем не менее, я был невероятно счастлив уже от самой возможности поработать с ней!

Учитывая вашу профессию, не возникало ли у вас желания попробовать себя в папарацци, ведь это весьма прибыльно?

Категорически нет! Папарацци не имеет ничего общего с настоящей фотографией.

Почему вы так считаете?

Поймите, сама по себе фотокамера не делает человека фотографом. Разница между папарацци и фотографом колоссальна и кроется во всем. Настоящий фотограф дорожит своей репутацией, стремится завоевать доверие объекта съемки и относится к нему с уважением, ведь его задача — создать эстетически ценный, удачный кадр. Цель папарацци совершенно иная: им нужна сенсация, и критерии «хорошего» снимка у них совершенно другие. Конечно, существует творчество и ремесло. Ремесло часто необходимо для заработка и обеспечения семьи, и в таком случае у фотографа иногда нет выбора, кроме как выполнить коммерческий заказ.

Ваши работы отличаются отсутствием обработки. Почему вы придерживаетесь такого подхода?

Я начал фотографировать довольно давно, и мои первые работы были исключительно черно-белыми. В 1990-е годы, когда я учился, цифровых технологий и камер еще не существовало, и мы работали с пленочными аппаратами. До сих пор, даже с современной цифровой камерой, позволяющей делать множество кадров, я предпочитаю снимать, как на пленку – каждый снимок для меня ценен, словно это единственный шанс поймать момент. Мне не по душе чрезмерная ретушь, переработка или добавление лишних элементов в кадр. Я считаю себя представителем старой школы фотографии, где ценится исходная натуральность. Сегодня, кстати, существует мнение, что именно фотографы, не прибегающие к обработке, являются истинными мастерами, в то время как те, кто активно использует фоторедакторы, воспринимаются как менее профессиональные. Подход старой школы по-прежнему высоко ценится.

Как вам удается создавать столь выразительные и интересные эффекты в ваших фотографиях?

В первую очередь, я обожаю экспериментировать с отражениями. Мне кажется, гораздо увлекательнее искать необычные ракурсы, используя окружающее пространство: витрины магазинов, зеркала, стеклянные поверхности, водные глади рек или даже обычные лужи. Все это может создавать удивительные эффекты, позволяя взглянуть на человека по-новому — как мне, так и самому объекту съемки, а также зрителю. Таким образом можно раскрыть иную грань их внутреннего мира, заглянуть в самые потаенные уголки души. Еще один мой любимый прием – игра с тенями. И, разумеется, правильные настройки камеры, подобранные индивидуально для каждого снимка.

Моя цель – чтобы зрители воспринимали каждую фотографию как настоящее произведение искусства, как картину. Если смотреть на снимок просто как на изображение, мы увидим лишь «поверхность». Это похоже на бесконечную прокрутку фотографий в социальных сетях, которые мы пролистываем, не останавливаясь. Картина же – совсем иное: в нее хочется вглядываться, она захватывает и увлекает.

«Никас украл твой кадр!»

Расскажите, кто из известных российских личностей уже стал героем ваших фотосессий?

Я с большим удовольствием работаю с музыкантами и танцорами. Важно понимать, что есть талантливые люди, а есть медийные, и эти две категории часто не пересекаются. Меня притягивают именно истинно одаренные личности, такие как певица Мариам Мерабова, контрабасист Владимир Волков, или джазмен Алексей Козлов — я вообще большой поклонник съемки джазовых музыкантов, а также прим и премьеров Большого театра.

Насколько мне известно, вы поддерживаете дружеские отношения с Мариам Мерабовой. Какова история, связанная с ее портретом и Никасом Сафроновым?

После одной из моих выставок я сделал Мариам подарок — ее портрет, напечатанный на холсте и красиво оформленный. Через несколько недель при нашей встрече она воскликнула: «Никас украл твой кадр!» Я, не сразу поняв, спросил: «Какой Никас?» Она ответила: «Сафронов!» и рассказала, что он увидел эту работу, так ему понравилась, что он забрал ее себе и категорически отказался возвращать. Мне пришлось делать и дарить ей второй портрет!

При подготовке к студийным съемкам вы уделяете много времени общению с моделью, личным встречам, изучаете ее психологический портрет. Как же вы готовитесь к съемкам концертов и выступлений, и какие сложности с этим связаны?

Подготовка к съемкам живых выступлений, безусловно, невозможна в традиционном смысле — это чистая импровизация. Здесь решающую роль играют интуиция и внутреннее ощущение. Важно осознавать, что подлинное чудо в кадре происходит лишь тогда, когда сам объект съемки раскрывается и дарит свои эмоции. Фотограф может быть технически безупречен, но если в кадре нет искренности, результат будет пустым. Фотография — это пойманная эмоция; без нее никто не задержится у снимка, не захочет его рассмотреть, лишь мельком взглянет и пройдет мимо.

«Отец мечтал о советской машине»

Сейчас вы женаты и живете на две страны. А до знакомства с Юлией у вас были мысли о переезде в Россию?

Изначально у меня была мечта стать международным журналистом и много путешествовать, но первая жена отговорила меня от этой идеи. Впрочем, мысли о переезде возникали у меня неоднократно, но для их осуществления требовалась действительно сильная мотивация.

Каким было ваше представление о России до того, как вы лично познакомились с ее культурой и повседневной жизнью?

Я любил Россию с самого детства, хотя и понимал, что она очень отличается от Франции. В годы моего детства коммунизм во Франции имел значительное политическое влияние, и мы ощущали эти настроения в воздухе, читали историю и изучали публикации в СМИ об СССР и коммунизме.

С Советским Союзом у нас связана даже семейная история. В конце 1970-х мой отец приобрел «Ладу», когда эти автомобили только начали продаваться во Франции. Это были надежные машины по доступной цене. Отец очень хотел именно советский автомобиль… Это невероятная ностальгия; недавно я даже купил футболку с изображением «Жигулей», настолько мне захотелось вспомнить те времена!

Однако ваша связь с Россией не ограничилась лишь автомобилем. Как произошла ваша встреча с Юлией, вашей музой? Можно ли назвать это любовью с первого взгляда?

Мы познакомились через приложение для языкового обмена. Общаясь с Юлией, я сразу почувствовал сильное влечение и огромное желание встретиться. Но время было непростое: это было самое начало пандемии COVID-19, когда выдача виз была практически остановлена. Однако я нашел лазейку. Как раз тогда проходил чемпионат Европы по футболу, и наличие билета на матч позволяло въехать в страну без визы по Fan ID. Хотя я не фанат футбола, это был идеальный шанс встретиться с Юлией. Я узнал, какие матчи проходили в Санкт-Петербурге, где она тогда жила, купил билет, оформил паспорт болельщика, а по прибытии, конечно же, на матч не пошел.

Как отреагировали ваши родные и близкие на вашу жизнь в России, особенно в свете текущих международных отношений? Они вас поддерживают или выражают неодобрение?

Я не переехал в Россию окончательно; мы с Юлией живем на две страны, поскольку у меня много проектов как здесь, так и во Франции. Что касается моих родных… Мы стараемся не затрагивать политические темы. Однако в целом, во Франции люди крайне мало знают о реальной России. Там активно распространяется искаженная информация, в которую многие искренне верят. Они представляют себе пустые полки в магазинах и «диких» людей. Но при личном знакомстве с культурой страны и ее жителями все оказывается совершенно иначе. Русские люди очень доброжелательны, всегда готовы прийти на помощь, и делают это совершенно искренне. Однажды я ехал в поезде из Москвы в Петербург один, без Юлии. Мои попутчики по купе, поняв, что я не говорю по-русски, а они не владеют английским, всеми силами старались мне помочь и поддержать. Они использовали все свои скромные языковые познания, чтобы хоть как-то общаться со мной и сделать мою поездку комфортнее. Это было невероятно приятно и трогательно!

Юлия, супруга Давида, дополняет: «Есть еще одна забавная история из поезда. Однажды мы ехали из Москвы в Уфу в очень старом вагоне, еще советских времен. Давид смотрел на все с восторгом, как ребенок, и искренне радовался каждой мелочи! Интересно, что когда проводница узнала, что с нами едет европеец, она специально пришла познакомиться и сделала все возможное, чтобы обеспечить нам максимально комфортное путешествие».

К слову о культуре, удалось ли вам открыть для себя какие-либо гастрономические изыски в российской кухне?

Я в восторге от плова! Конечно, это не традиционное русское блюдо, но я его просто обожаю. Я даже привозил с собой во Францию пакетик со специями для плова, чтобы готовить его дома и угощать семью. Правда, мои родные не совсем понимали, почему он такой жирный…

Какие творческие планы вы надеетесь реализовать в России?

Моя мечта — создать масштабную фотокнигу о красоте России. Она должна отразить все, с чем я успел познакомиться за время своего пребывания здесь, показать удивительную, неизведанную сторону этой прекрасной страны, ее неповторимый колорит через объектив моей камеры.

Когда Юлия ненадолго отошла, Давид тихо, почти шепотом признался: «Все, что я создаю, — это ради нее, для нее и благодаря моей любимой супруге…»