Фархат Шарипов получил две награды за фильм «Эвакуация»
Режиссер из Казахстана Фархат Шарипов представил свою новую работу, фильм «Эвакуация», на кинофоруме «Евразия» в Сочи. Картина получила признание, будучи отмеченной призом президента фестиваля Джаника Файзиева и наградой жюри за выдающуюся операторскую работу Александра Плотникова. Фильм рассказывает о драматическом периоде Великой Отечественной войны, когда сотни тысяч советских людей, многие из которых были с детьми, вынуждены были эвакуироваться на восток страны. Казахстан стал одним из главных убежищ, приняв порядка 1,5 миллиона человек.
Фархат Шарипов известен в кинематографе как режиссер, сценарист, продюсер и актер. Он родился в Алма-Ате в 1983 году, где получил образование в Национальной академии искусств им. Жургенова, а затем проходил стажировку в Нью-Йоркской киноакадемии. Его карьера в кино началась в 2010 году с выходом полнометражного фильма «Сказ о розовом зайце».
Среди его достижений – главная награда ММКФ за «Тренинг личностного роста» в 2019 году, которую ему вручил знаменитый южнокорейский режиссер Ким Ки Дук. В 2022 году фильм Шарипова «Схема» победил в секции «Generation 14+» на Берлинском кинофестивале. «Эвакуация» продолжила череду успехов, получив в апреле 2025 года специальный приз на ММКФ.
Сюжет фильма сосредоточен на истории Натальи и ее дочери Гали, которые, как и множество других, эвакуируются на восток. На одной из железнодорожных станций они теряют друг друга. Наталья отправляется в Алма-Ату, не теряя надежды найти свою маленькую дочь. Изначально планировалось снять картину о знаменитых эвакуированных деятелях культуры, например, Эйзенштейне, находившихся в Алма-Ате во время войны, но от этой идеи отказались из-за ее дороговизны. Разговор с Фархатом Шариповым состоялся в Сочи после показа «Эвакуации». Рядом с ним играл его маленький сын Альфар, который представлял картину на сцене вместе с отцом, а на церемонии закрытия появился с флагом Казахстана.
— Почему так долго снимали, почти шесть лет?
— Мы начали работу в 2019 году. Съемки неоднократно прерывались по разным причинам — из-за пандемии, финансовых трудностей. Количество съемочных смен сократили почти вдвое. Позднее мы доснимали некоторые сцены. Последняя смена прошла зимой 2025 года. Наша главная актриса Наташа Витмер специально прилетела из Германии в Алма-Ату. Было заметно, как сильно выросла девочка, играющая дочь, за эти два-три года. Хорошо, что все сцены с ней были завершены до этого. Я долго размышлял над финалом, и только в 2025 году мы смогли представить фильм публике.
— Где проходили съемки? Приходилось строить декорации?
— Снимали в Алма-Ате. Частично возводили декорации, частично использовали старые депо, оформленные под вокзал. Находили подходящие старые здания. В одном из них оборудовали сцены в коммунальной квартире.
— Главную роль сыграла Наталья Витмер, живущая в Германии. Как вы ее нашли?
— Я увидел ее в социальных сетях и пригласил приехать в Казахстан. Она профессиональная актриса, родилась в Омске, но с 1995 года живет в Германии, у нее отец — немец. Наташа активно снимается в немецких проектах и надеется получить предложения о ролях и в России. Остальные актеры — казахстанские, в основном из театральной среды. Только подруга главной героини, Люба, и девочка были дебютантками. Кастинг был продолжительным. Я предпочитаю проводить репетиции, а не просто читки сценария с актерами. Это позволяет лучше понять, работает ли сцена, и внести коррективы до выхода на съемочную площадку. Хотя и на съемках многое приходится менять. Нам повезло с Наташей, ее русский язык, скорее, литературный, а не бытовой, так как в Германии она мало говорит по-русски, и у нее нет современного сленга.
— У вас тоже прекрасный русский язык. Не каждый россиянин может так грамотно говорить. Вы в какой школе учились?
— Я учился в четырех школах. Последняя — классическая гимназия искусств, где преподавание велось на русском. Я учился в 90-х, тогда казахский язык только начинали активно внедрять.
— Была ли задача привлечь российских актеров?
— Такая задача стояла, но бюджетные ограничения не позволили. Изначально, если бы мы снимали про Эйзенштейна и других известных личностей, кастинг был бы совсем другим.
— Это реальная история?
— Сценарий и основную историю я придумал сам, но весь фон, детали быта основаны на реальных дневниках и письмах людей того периода. Эти материалы собраны волонтерами на одном из российских сайтов, и мы стремились максимально правдиво отразить их на экране. Мне поначалу было сложно представить, как можно потерять ребенка на вокзале всего за десять минут во время короткой остановки поезда. Но таких случаев, как оказалось, было очень много. Поезда уходили стремительно, и люди, казалось бы, в такой огромной массе, могли легко отстать и потеряться.
— У нас часто вспоминают эвакуацию. А в Казахстане о ней говорят?
— Конечно. Мне еще бабушка рассказывала об эвакуации. Она была тогда ребенком, и к ним в дом подселяли эвакуированных. Бабушки уже нет, как и многих других свидетелей тех событий. Постепенно остается все меньше людей, кто может рассказать об этом лично, поэтому кино становится важным инструментом для сохранения памяти.
— Часто можно слышать, что американцы или русские присвоили себе Победу, хотя свой вклад в нее внесли многие народы. В Казахстане нет таких обид?
— Нет, в Казахстане не очень склонны к обидам. Меня скорее настораживает, когда возникают обиды, когда копание в прошлом происходит не ради сохранения памяти, а ради поиска скрытых смыслов или использования в корыстных интересах. Хотелось бы, чтобы история и память о прошлом сохранялись в своем чистом виде. Мне понравилось, как на открытии кинофорума «Евразия» вспоминали кинематографистов, прошедших войну. Среди них было много представителей разных национальностей, в том числе азиатских.
— «Эвакуация» — ваш самый масштабный фильм?
— У меня был мюзикл, который потребовал огромных энергетических затрат. «Эвакуация» сложна по-своему, потому что ты снимаешь фильм о войне, когда войны не прекращаются, и идут совсем рядом. Твое восприятие событий меняется в процессе работы. Я думаю, все люди хотят мира, и хотелось бы, чтобы он поскорее наступил.
— Как часто выходят ваши новые картины?
— Последние три года были очень активными в плане съемок. В прошлом году вышел «Солдаты любви», до этого — «Схема», в этом году — «Эвакуация». Сейчас мне сложно определиться с новой темой, и у меня наступила пауза, я думаю, что снимать дальше. Начать съемки не так уж сложно, когда ты точно знаешь, что хочешь сказать. Я бы не назвал «Эвакуацию» сложным для зрителя фильмом в плане восприятия. Там есть четкая сюжетная линия, призванная удерживать внимание. Я не стремился делать его тяжелым. Тем не менее, неизвестно, когда он дойдет до широкого зрителя. И возникает вопрос: на что действительно стоит тратить свое время? Мы ведь не снимаем фильмы быстро, это как минимум год твоей жизни.
— Вы учились не только в Казахской национальной академии искусств, но и в New York Film Academy? Расскажите, как там проходило обучение?
— Позднее я также получил степень магистра в нашем университете Туран. В Нью-Йорке совсем иная образовательная система. Главное отличие в том, что там нет традиционных мастерских, и упор делается не столько на творческий подход, сколько на технические аспекты. Несмотря на наличие цифровых технологий, мы работали с пленкой — снимали, проявляли, монтировали физически. Это было удивительно. Пленка долговечна, а срок хранения информации на жестких дисках пока никто не знает.
— Сложно было снимать «Эвакуацию» на черно-белую пленку? У вас такое насыщенное изображение со множеством оттенков черного и белого.
— Мой оператор Саша Плотников отлично справился. Мы с ним и художником Сабитом Курманбековым сначала экспериментировали, пытаясь понять, как лучше работать со светом, действовали во многом интуитивно. Саша Плотников учился во ВГИКе на последнем курсе Вадима Юсова, который передал им много знаний, в том числе по работе с черно-белым изображением.
— У вас задействована большая массовка. Как вы справлялись с ней?
— Пока многочисленная массовка не осознала, что из-за ошибки одного человека придется переснимать сцену столько раз, сколько потребуется, было непросто. Основная проблема была с улыбками. Стоят триста человек на вокзале, пытаясь попасть в эвакуационный поезд, и вдруг в кадре появляется одно улыбающееся лицо, которое мгновенно рушит атмосферу. Таких пересъемок было довольно много. Один улыбнулся, и все остальные триста смотрят на него с неодобрением. Кроме того, современность видна в лицах. Нашему кастинг-директору пришлось приложить максимум усилий. Но у нее большой опыт, она из казахстанской мастерской Сергея Соловьева.
— У вас есть фильм про тренинг личностного роста. А с вами что в этом смысле происходит?
— На каждом этапе жизни нас что-то сильно беспокоит, кажется вопросом жизни и смерти. А спустя годы понимаешь, что многие переживания были напрасными. Думаю, так будет продолжаться до конца жизни. Я уделяю около семидесяти процентов времени семье, а оставшееся провожу в своей рабочей комнате. У меня есть студия, где я пишу сценарии, занимаюсь монтажом. Жизнь вокруг насыщена событиями, но я редко где бываю. Мне хочется побольше времени провести с сыном, участвовать в его взрослении, постараться уберечь его от лишних тревог и страхов.
